Рафаэль Нурудинович Безертинов
ГЛАВА III
Божества
По представлению тюрков—тэнгрианцев, управление Вселенной происходит по многоступенческой иерархии. На высшей ступени управления — это божества, затем хозяева местности и последние духи.
Дух Неба — Тэнгри. Тюрки—тэнгрианцы считали, что нашей Вселенной правят 17 божеств — Тэнгри, Йер-суб, Умай, Эрлик, Земля, Вода, Огонь, Солнце, Луна, Звезды, Воздух, Облака, Ветер, Смерч, Гром и Молния, Дождь, Радуга. Монголы—тэнгрианцы считали, что нашей Вселенной правят 99 божеств-тэнгри. Из древних и средневековых письменных источников (тюркских, монгольских, китайских, византийских, арабских, персидских и др.), видно, что среди тюркских и монгольских божеств, первенство принадлежало Тэнгри. У тюрков и монголов культ Тэнгри был устойчивым и он частично сохранился у алтайских народов вплоть до сегодняшнего дня. Тюркские народы называли Духа Неба почти одинаково: татары — тэнгри; алтайцы — тенгри, тенгери; турки — танри; хакасы — тигир; якуты — тангара; балкаро-карачаевы — тейри; кумыки — тенгири, монголы — тэнгэри и т.д.
По представлениям тюрков и монголов, все сущее на Земле подвластно Тэнгри — воплощению небесного начала, создателю вселенной “Духу Неба”. Именно Тэнгри выступал прежде всего как верховное божество, находящееся в небесной зоне Вселенной, распоряжающийся судьбами как целых народов, так и их правителей — каганов, ханов и т.д.
Кюк-Тэнгри (Голубое Небо) — это небо не материальное, противопоставленное обычному, видимому небу. Облик Тэнгри никому неизвестен. Понятие о нем было отвлеченным. Тэнгри — дух. Его не представляли в виде человека или животного. Слова “Тэнгри” и “Небо ” для тюрков и монголов были синонимами. Эпитеты “кюк” давались и некоторым животным, как конь (күк ат), баран (күк тәкә), бык (күк үгез), олень (күк болан), собака (күк эт), волк (күк бүре). Этот эпитет означал не масть животного (сивый), а его принадлежность к Небу, Кюк Тэнгре, т.е. божественное происхождение.
Йер (Земля) и Тэнгри (Дух Неба) у тюрков воспринимались как две стороны одного начала, не борющиеся друг с другом, а взаимопомогающие. Человек рождается и живет на Земле. Земля — его среда обитания. После смерти Земля его поглощает. Но Земля дарует человеку только материальную оболочку, а чтобы он созидал и этим отличался от других живущих на Земле. Тэнгри при рождении человека дарует ему кут, а после смерти забирает ее. Тут есть элемент дуализма, но Тэнгри остается главным. Из китайских источников известно, что древние тюрки продолжительность жизни человека ставили в зависимость от воли Тэнгри. Билге-каган по поводу смерти Кюл-тегина сказал: “Человеческие сыны все рождены, чтобы умереть в установленное Тэнгри время”. И поэтому за помощью тюрки обращались к нему, а если обращение было к Земле, то обязательно упоминался и Тэнгри. Если Тэнгри мог упоминаться без Земли, то Земля без Тэнгри — никогда. Тэнгри считался отцом, Земля — матерью.
Тэнгри был свободен в своих поступках, но справедлив, он награждал и карал. От его воли зависело благополучие людей и народов. Выражения “тэнгри — джарылкасын” — да наградит тебя Тэнгри, “күк суккан” (проклятый небом) и “күк — сугыр” (небо проклянет) сохранились с древнетюркских времен до наших дней и связаны с верой в Тэнгри.
Всевышнему Тэнгри поклонялись, поднимая руки вверх, и клали земные поклоны, чтобы Тэнгри дал хороший ум, разум, здоровье, помогал в справедливом деле в борьбе против врагов; другого не просили. И Тэнгри оказывал помощь тем, кто его почитал и сам был активным. Тэнгри являлся Богом Неба и был главным в мире. Прибавлением к его имени титула “хан” старались подчеркнуть его величие.
В памятнике в честь Кюл-тегина далее читаем: “Тэнгри (Небо), руководя со своих (небесных) высот отцом моим Ильтеришем — каганом и матерью моей, Ильбильгя — катун, возвысил их (над народом)”. “Так как Тэнгри (Небо) даровало (им) силу, то войско моего отца — кагана было подобно волку, а враги его были подобны овцам”.1
Тэнгри дарует каганам (ханам) мудрость и власть. На памятнике в честь Билге-кагана читаем: “После смерти моего отца, по воле тюркского Тэнгри (Неба) и тюркской священной Йер-суб (Земли и Воды) я стал ханом”. “Тэнгри, дарующее (ханам) государства, посадило меня самого, надо думать, каганом, чтобы не пропало имя и слава тюркского народа”.
После того как каган восходил на престол, он становился в государстве первосвященником и для народа, и для вельмож. Его почитали как сына Неба. Тэнгри дарует кагану народ и наказывает согрешивших против кагана, “приказывая кагану, решает государственные и военные дела”.2 Преступления или проступки против своего кагана обязательно карались Тэнгри (или по его воле), ибо власть кагана давалась им. По воле Тэнгри человек становился каганом и являлся как бы его ставленником до тех пор, пока сам был в согласии с Тэнгри, был у него в милости. Но существовал институт выборности кагана и во время выборов, беки в душе чувствовали и говорили, что на него указывает сам Тэнгри. Законный хан мыслился как “тэнгриподобный, возникший в Тэнгри, тюркский мудрый каган”. К выбору кагана относились со всей ответственностью. Каган (хан) должен был быть храбрым, умным, честным, энергичным, справедливым, по всем свойствам быть настоящим Бозкуртом (волком), иметь уважение среди народа и у знати. С помощью таких качеств каган объединял все подчиненные ему тюркские племена и роды в единый народ — войско и становился во главе их. Только очень энергичные ханы умели “держать в руках” эту грозную для врагов силу. Каган (хан) должен был заботиться о своем народе и о Родине. Забота хана заключалась не только в том, чтобы кормить и одевать свой народ, его главная задача — поднимать величие тюрков и национальную славу.
На древних каменных изваяниях VI-IX вв., найденных учеными на берегах реки Орхона, Толы, в Алтайском крае и в Туве, тюркские ханы — богатыри оставили потомкам такие обращения: “Вперед, вплоть до солнечного восхода, направо, вплоть до полудня, назад к солнечному закату, налево, вплоть до полуночи... Ради тюркского народа я не спал ночей, дней, не имея покоя... Да не исчезнет тюркский народ! Имя и слава тюркского народа да не исчезнет!”. “Серебряный мой народ, свободу, богатство, добро увеличивает...” Когда же каган управлял неправильно, то говорили, что Тэнгри лишает его разума, требует его переизбрать. Обычно каган случайно погибал, т.е. отправлялся к Тэнгри.
В материалах о тюрках, особенно в рунических надписях содержатся отдельные факты, из которых можно извлечь данные о наказании людей, а порой и целого народа высшим божеством Тэнгри как смертью, так и другими карами за те или иные совершенные ими преступления или проступки.
Тяжелой каре Тэнгри подлежали клятвопреступники, если они клялись им; так же карались неповиновение кагану, не говоря уже о попытках его свергнуть, переход к врагу и т.п. Ведь каганы обычно жили в согласии с Тэнгри, были им поставлены на престол. Смерть преступников при каких бы обстоятельствах она ни последовала, связывалась с волей Тэнгри; Тэнгри карал гибелью, пленом и т.д. каганов и даже целые народы, если они оказывались не в согласии с Тэнгри. Ослушание божества или противодействие его воле неотвратимо наказывалось смертью.
Наказания Тэнгри боялись и сами каганы, несмотря на то, что свою власть они объявляли дарованной им. В китайской летописи описан случай, когда один из тюркских каганов решил было не выполнить своего обещания и не отдать свою дочь в жены императору династии Северная Чжоу. Однако он отказался все таки от такого намерения, причем только потому, что побоялся кары Тэнгри. Идеи греха в смысле христианском и исламском не было. От Тэнгри зависело благо и худо, добро и зло, счастье и несчастье во время земной жизни, а благодать и кара следовали тотчас за совершенные проступки. После смерти человека власть Тэнгри над ним прекращалась.
Культ Неба — Тэнгри — был и у монголов. Сведения о наличии у монголов культа верховного единого бога написаны в “Сокровенном сказании”. Там Тэнгри называется еще и Вечным Небом. Чингиз-хан, обращаясь к сыновьям, говорит: “Вечное Небо умножит силу и мощь вашу и передаст в ваши руки Тогтаевых сыновей”. И далее: “Когда с помощью Вечного Неба будем преобразовывать всенародное государство наше”.3
Чингиз-хан говорил, что Тэнгри (Вечное Небо) требует не только молитвы, но и активности:”...ты, Джурчедай, ударил на врага. Ты опрокинул всех: и джургинцев, и тубеганцев, и дунхаитов, и тысячу отборной охраны Хори-Шилемуна. Когда же ты продвинулся до главного среднего полка, то стрелою — учумах ты ранил в щеку румяного Сангума. Вот почему Вечное Небо открыло нам двери и путь.”
Как мы видим, Вечное Небо — Тэнгри не только оказывает помощь, но и требует активности от своих почитателей, то есть кроме молитвы нужны и действия. Ни этим ли объясняются потрясающие успехи древних тюрков на международной арене?
Дух Неба — Тэнгри — как считают некоторые ученые, получил в средние века персидское название Ходай и впоследствии миссионеры мировых религий старались отожествлять его с христианским Богом или мусульманским Аллахом. Такое мнение, видимо, родилось под влиянием западой идеологии. По их представлениям, тюрки сами ничего не могут изобрести, придумать или сделать. Все у них воспринято у других народов — китайцев, персов, арабов, европейцев. Если взять якутов, то они никогда не соприкасались с персами, но слово “Худай ” у них издревле употребляется наравне с Тэнгри. Поэтому есть и такие ученые, которые считают слово “Ходай ” как и “Тэнгре ” тюркского происхождения. Прошло тысячиелетие, но даже такие могучие религии, как ислам и буддизм, не сумели изгладить из памяти тюрков и монголов имя Духа Неба — Тэнгри. Великий Дух Неба — Тэнгри так никогда не стал ни Богом, ни Аллахом. Еще и теперь тюрки-мусульмане сплошь и рядом употребляют в разговоре и в письме Тэнгри вместо Аллах.
Время проведения, правила ритуала жертвоприношения Великому Кюк Тэнгри. Китайские сообщения о культах Кюк Тэнгри малочисленны и лаконичны. В летописи “Чжоушу” о древних тюрках сказано: “В течение 5-го месяца тюрки имеют обыкновение убивать овец и лошадей, чтобы принести жертву Тэнгри”. Другая запись: “Каждый год каган вел знатных людей в пещеру предков, чтобы принести жертвы, а в среднюю декаду 5-го месяца они собирались на р. Тамир, чтобы принести жертву богу Тэнгри”.4 Ритуалы жертвоприношения Великому Кюк Тэнгри древнетюркскими народами пронесли через века и сохранили алтайские народы. Так хакасы устраивают ежегодно в середине июня моление Тэнгри. Это совпадает с датой моления, зафиксированной китайскими источниками, которые приходятся по современному календарю на срок между 5 и 10 июня. Тоже празднование в начале лета сохранилось и у татар, только в укороченном виде и под названием Сабан — Туй, а бурят, живущих в Забайкалье и Сибири, — под названием Субархан.
На протяжении почти полуторатысячелетнего периода (II в. до н.э. по XIV в н.э.) в тюркских и монгольских каганатах, ханствах и империях ежегодно в государственном масштабе устраивались грандиозные общественные моления — приношения жертвы Великому Духу Неба — Тэнгри. Возглавляли эти моления Духу Неба Тэнгри сами каганы, ханы т.к. власть кагана считалась дарованной Тэнгри, а поэтому он представлял в государстве первосвященника как для народа, так и для вельмож.
В начале лета, в указанное каганом время, в орду ( в столицу) съезжались племенные вожди, беки, знатные полководцы и нойоны и т.д. Вместе с каганом (ханом) они отправлялись на священную гору, чтобы принести жеребенка в жертву Великому Тэнгри. Моления Тэнгри в этот день проходили по всему государству. На священные горы, долины, речки, озера и источники съезжались тысячи людей из близлежащих аулов и городов. Это было впечатляющее зрелище. Возле берез на священных землях горели десятки тысяч костров, где в жертву приносили лошадей, овец, ягнят . Целью моления было испрашивание урожая, благополучия на скот, хороших удоев молока, здоровья и разума людям , помощи в справедливом деле. Заканчивались они общим праздничным пиршеством, весельем, различными играми, состязаниями, скачками. К сожалению, у современных татар остались лишь эта материальная часть праздника (сабан-туй).
Письменные свидетельства об алтайских народах, особенно о тюрках Центральной Азии, не только фиксируют широкое распространение поклонения Тэнгри как высшему божеству, но и подчеркивают торжественность церемонии жертвоприношений. О большой роли культа Тэнгри у тюрков и монголов в прошлом свидетельствует и сохранение его древнего названия у современных народов, даже у тех из них, которые приняли ислам, ламаизм, христианство.
С отречением тюркских и монгольских ханств от религии своих предков (тэнгрианства) и принятием мировых религий прекратились грандиозные общетюркские моления Тэнгри в государственных масштабах. В такой обстановке получили преимущественное развитие местные родоплеменные моления. Обрядовая сторона моления Тэнгри стала ослабевать, а затем исчезать и превращаться в пережиток.
Зафиксированные у древнетюркских народов ритуалы в прошлом имели свои различные функции. И поэтому обрядовые действия различны. Одни сопровождались жертвоприношениями, другие ограничивались только молениями. Коллективное обрядовое действие (ритуал) жертвоприношения Тэнгри производилось в виде акта первотворения. Ритуал был направлен на воссоздание Космоса в самой священной точке его пространства — у мирового дерева. Ритуал осуществлялся весенним утром в месте, соотносимом с центром: на горе у четырех священных берез. В ритуале акцентрировался восток: в этом направлении от деревьев разжигался большой, священный огонь. Кроме того, восток, весна и утро соотносились с началом пространства и времени, с местом и временем восхода Солнца. Восток становился в ритуале точкой отсчета при “создании” мира. Далее, постепенно продвигаясь по направлению солнца, возносили моление каждой горе, каждой реке, не только тем, которые видны, но и тем, которых не видно, но где они были. Путем произнесения названий гор, рек т.д. происходило символическое создание пространства. Оно “наполнялось” объектами по направлению от центра к периферии. Воссоздание Космоса осуществлялось по цикличной схеме — люди поочередно обращались к сторонам света и замыкали земной круг. Поскольку движение происходило по ходу солнца и тем самым замыкался круг времен. Таким образом в ритуале происходило создание и освоение пространства, подкрепляемое вещественно. В начале обхода сторон света к восточной березе привязывали веревку. Совершив полный круг, ее притягивали через остальные березы и другим концом привязывали за крайнюю западную березу. Натянутая между четырьмя березами веревка зримо воспроизводила схему замкнутого пространства, имеющего границу — залог стабильности, устойчивости. Та же символика семантического центра, замкнутого четырехугольного пространства, определяла формы многих ритуальных сооружений: “поминальных оградок” древних тюрков. В мифологической традиции мир надежен, если одни и те же координаты подтверждаются для всех его сфер. Он становится повторяемым, воспроизводимыми и, как следствие, — подвластным людям.
Известный ученый-исследователь Л.П.Потапов в Алтайском крае более полувека в полевых условиях изучал древнее верование тюрков. Им собраны и записаны ценнейшие материалы о сохранившихся молениях и жертвоприношениях Тэнгри у качинцев и бельтиров, именуемых ныне обобщенно хакасами. Первое описание будет о качинцах.
“Моление устраивали на вершине одной и той же горы, обязательно у священной березы (бай каен). Если не было естественно растущей березы, то ее, выкопанную с корнями, привозили сюда и сажали. Если она не приживалась, то на следующий год привозили другую и снова сажали.
Абаканские качинцы (улус Троякова и др.) устраивали моления Тэнгри на горе Саксор, на правом берегу Уйбата (приток Абакана). На него съезжались жители различных сеоков. Но организовывалось и проводилось моление качинцами какого-либо одного сеока по согласию, достигнутому на предшествующем молении. Сюда не допускались ни женщины, ни девушки. Даже домашние животные самки (кобылицы или овечки) не могли здесь появляться. Приносимые в жертву ягнята были обычно самцами белой масти, но с черной головой или черными щеками. Они приносились в жертву в разном количестве (3-15 голов), в зависимости от числа хозяев, желавших принести свое животное в жертву Тэнгри. Ехавшие на моление мужчины прикрепляли к своим головным уборам две ленты: белую и синюю. По приезде на гору ленты снимали, окуривали богородной травой — по-качински ербен од — и прикрепляли к ветвям священной березы. На этом молении нельзя было находиться в головных уборах, как нельзя было и курить табак.
Моление вел выбранный старик, знающий алгыс, т.е. слова молитвенных обращений к Тэнгри, именуемый алгысчан кизи. Он был в суконной одежде и высокой женской шапке. Позади священной березы ( с запада ), чуть поодаль, разжигали священный костер. Между ним и березой ставили наскоро сделанный из березовых сучьев столик, на него клали чашки, блюда и ложки из бересты. Моление начиналось без всякого камлания, с обращения к священной березе и к ее угощениям. При этом березу обходили ( по солнцу) трижды, шествуя в таком порядке: впереди шел алгысчан кизи; за ним — двое (один с чашкой вина, другой с чашкой кобыльего молока); позади них — хозяева, ведущие своих жертвенных ягнят (подогнув им правую ногу), держащие каждый по березовой ветке; затем, толпясь, шли все остальные. Алгысчан кизи произносил слова благопожелания и просьбы священной березе, идущие за ним плескали ложками на ее вершину кумыс и молоко, а все остальные в это время кланялись ей. После третьего обхода останавливались, выпивали из чашек остатки кумыса и молока (каждый по-глоточку) и шли умерщвлять жертвенных ягнят. Это делали их хозяева старинным способом (осот согарча); поваленному на спину животному прорезали шкуру у грудной кости, просовывали в отверстие руку и обрывали аорту. При разделывания туши нельзя было пролить кровь на землю. Мясо варили и бульон с кусочками мяса ставили на столик; туда же помещали вино, молоко, сыр. Затем снова трижды обходили со столиком березу. После каждого обхода алгысчан кизи бросал Тэнгри через вершину березы кусочки мяса (из бульона), сыра, брызгал кумысом и молоком, прося у Тэнгри всякого благополучия. Все при этом одновременно поднимали руки к небу, кланялись и восклицали: Тэнгре! Тэнгре!
Вот несколько фраз из произносившегося стариком алгыса:
С девятью листьями священна береза,Тэнгри!
Девять ягнят мы закололи, Тэнгри!
Дождя просим,Тэнгри!
Урожая испрашиваем, Тэнгри!
Жизнь пусть будет благополучной, Тэнгри!
Последним обходом вокруг священной березы моления заканчивались и начиналась ритуальная трапеза. После нее все недопитое и недоеденное — мясо, кости, шкура жертвенного ягненка (с головой и ногами) — сжигалось на священном огне. Мужчины садились и обсуждали жизненно необходимые вопросы сеока. Игр на горе после моления не устраивали. Перед разъездом договаривались о том, какой сеок и кто именно из него будет устраивать следующее моление. После спуска с горы начинались игры и развлечения.
Что касается моления Тэнгри у бельтиров, то у него имелись свои особенности. Оно устраивалось бельтирами бассейна р.Теи в верховьях ручья Сары-Хол и носило ярко выраженный родовой характер. Готовясь к нему, выкуривали вино, заготовляли различные продукты для ритуальной трапезы и ягнят для жертвоприношения (восемь, а девятого — специально для Тэнгри). Тот, кто доставлял последнего ягненка, свивал дома восьмисаженную веревку и приобретал тушу убитого орла или беркута. Накануне моления у этой птицы выщипывали перья, которые разбирали все, едущие на моление, самостоятельные домохозяева. Они дома изготовляли из них повязку на головной убор — ул дурбе. Не отделившиеся от родителей взрослые сыновья повязки не делали. В повязку кроме перьев добавляли и ленточки ( красные, черные и белые). Перья и ленточки привязывали к веревочке в порядке чередования, так, чтобы первые торчали вверх, а вторые свешивались вниз. Эту эффектную повязку надевали на головной убор в момент выезда на моление, предварительно сделав ей алас — окуривание травой ербен. В день моления мужчина, выделенный для доставки жертвенного животного, рано утром выезжал из дома, конечно, надев на шапку повязку. Он должен был утром по обычаю первым прибыть на место моления и сразу же разложить священный огонь. Поэтому его называли тутчан кизи. На вершине горы он подъезжал к растущим там четырем березам, расседлывал лошадь, расстилал чепрак (кичим) и клал на него свою шапку с повязкой, затем разводил костер около берез (где и совершались моления), огонь добывал обязательно огнивом. Неподалеку от главного огня ( улуг от) раскладывал второй — “малый костер” (кичиг от). Первый костер предназначался для сжигания жертвенного животного, второй — для варки мяса остальных восьми ягнят, закалываемых на молении для ритуальной трапезы. Вскоре начинали появляться участники моления. Приезжали только одни мужчины. Каждый домохозяин, приехав, снимал шапку с повязкой и клал ее на чепрак к шапке от тутчан кизи. Заезжать на гору можно было только на жеребцах и меринах. Прибывшие на кобылах, оставляли их около горы и поднимались пешком или подсаживались к кому-либо. Женщины и девушки не могли не только приезжать на гору, но даже находиться в день моления около нее, там, где, например, оставляли кобылиц. Прибывшие мужчины (самостоятельные домохозяева, а также приехавшие без повозок и гости из других сеоков и племен) садились южнее малого костра. Все были без шапок. Рассевшись, начинали пить кумыс, колоть ягнят. Жертвенного ягненка умерщвляли древним способом, остальных — обычным, перерезая горло. Мясо жертвенного ягненка варили на главном костре, других — на малом. Сварившееся мясо жертвенного ягненка клали в отдельное деревянное блюдо (тепси), а во второе части мяса остальных восьми ягнят. Во время варки мяса один из бельтиров, знавший слова обращения к Тэнгри, подходил к куче улдурбе и прикреплял их к длинной веревке (чильпаг). Он перевивал ее этими повязками, затем шел к крайней (восточной) священной березе и привязывал к ней один конец, а сам отходил к югу на всю длину веревки, держа в руках второй конец. Восточнее малого костра ставили туеса с аракой (по туесу от каждого домохозяина), и к ним приставлялся также особый человек. Позади человека с чильпагом (чильпаг тутчан кизи) становились двое бельтиров с тепси. Руководитель моления произносил слова обращения к Тэнгри, а стоящий за ним у жертвенного кумыса брызгал им Небо (из берестяной ложки). Мужчины, державшие блюда с дымящимся мясом, вытягивали руки, а стоящий с чильпагом приподнимал веревку и помахивал ею, как опахалом. Все кланялись. Руководящий молением старик называл по имени выдающиеся горы и реки (большие и малые), поворачиваясь с востока на юг, запад, север и опять на восток, и для всех них поднимали вареное мясо, помахивали чильпагом, разбрызгивали кумыс и кланялись. После чествования Тэнгри и угощения гор и речек мясо ягнят съедали, кумыс выпивали, а мясо жертвенного ягненка вместе с внутренностями, шкурой и костями сжигали на первом костре без остатка. Чильпаг привязывали между всеми четырьмя березами. Птицу с ощипанными перьями оставляли на березе, к которой привязывали чильпаг в начале моления. Она там высыхала.
После моления мужчины задерживались и обсуждали жизненые вопросы. Церемония заканчивалась до вечера, и все разъезжались по домам.
На основе фактического материала о ритуальной стороне моления Тэнгри можно проанализировать некоторые его элементы. Ритуальная часть обряда этого моления насыщена древнетюркскими чертами. Кроме сроков и периодичности, а также общего характера рассматриваемого моления, укажем еще на эпитет божества: “Кюк Тэнгри” — “Синее Небо”. Это характерная особенность древнетюркской и древнемонгольской ритуальной терминологии, которую пронесли через века и сохранили алтайские народы, несмотря на их сложную этническую историю”.5
Йер-суб. Слово “Йер—суб” у тюрков имело два значения. Одно — как великое божество. Другое, как видимый мир, в образе Родины. По представлению тюрков и монголов, Великое божество Йер-суб обитало в средней зоне Вселенной, а местожительство ее было на Хангайском нагорье ( точнее на горе Ланьшань в верховьях р.Орхон, современная Монголия); это место еще древние тюрки называли земля родная Отюкен. Божество Йер-суб тюрки представляли как полную красивую женщину. Божество Йер-суб покровительствовало Родине (Земле-воде), где жили тюрки и монголы. В ее подчинение входили природа и все живое на земле и в воде, кроме человека. Поэтому тюрки почитали божество Йер-суб как высшее божество после Тэнгри, что нашло отражение в древних надписях. Божество Йер-суб упоминается вместе с божеством Тэнгри в орхонских надписях под названием ыдук Йер-суб (священная Земля и вода). Вот одна из записей: “Вверху Тэнгри тюрков и тюркская священная Йер-суб вот так сказали: “Да не исчезнет тюркский народ! Да будет народом!” Опираясь на древние памятники, можно сделать вывод, что главенствующую роль в определении судеб людей, целых народов древние тюрки признавали за божеством Тэнгри, а силу имело то решение божества Йер-суб, которое принималось в согласии с Тэнгри. Иногда, по приказанию Тэнгри, Йер-суб карала людей за их грехи. Но в основном ее считали доброй богиней, она в согласии с Тэнгри покровительствовала и защищала тюрков. Чтобы ее задобрить, во всех землях, где жили тюрки, каждый год, весной, перед подготовкой домашнего скота к появлению приплода, а у земледельцев перед началом полевых работ совершались жертвоприношения Йер-суб. Жертвоприношения проводились и осенью, после завершения сельскохозяйственных работ. Жертвоприношения божеству Йер-суб в период тюркских каганатов носили общегосударственный характер. Его проводили в верховьях речки, на берегу озера. В жертву ей приносили коня рыжей масти и спрашивали плодородия на скот, урожай, здоровья и благополучия тюркскому роду.
С распадом древнетюркских государств, с потерей государственной централизации, дроблением на родоплеменные и территориальные подразделения обряды почитания божества Йер-суб стали проводиться в более узких территориальных, локальных формах. Проводили их как и в древние времена в верховьях речки, на берегу озера. В жертву приносили преимущественно белого барана, шкуру которого не сжигали, а вывешивали (с оставленными в ней головой и ногами) на дереве, под которым совершалось моление. По окончании жертвоприношения садились на пиршества, проводились массовые гулянья, носили друг другу подарки.
Видимый мир, населенный людьми, тюрки называли Йер-суб (земля-вода) или место средней земли, подчеркивая его срединное, центральное положение. Каждый род, племя владело своей территорией. На этой территории были поля, луга, горы, пастбища, места летовок и зимовок, охотничьи угодья. Граница хозяйственно освоенной территории оконтуривала мир, в котором из поколения в поколение жили члены данного рода, племени. Именно эта Йер-суб (Земля-вода) называлась своей, за ее границами — чужие владения, а еще дальше — вообще малоизвестная местность. Своя маленькая земля-вода была не просто освоенным пространством, а копией мира в целом. Для каждого рода своя земля — это середина мира, центр Земли, средоточение порядка, гармонии.
Своя, родная земля — понятие не только географическое: это пространство, воспринимаемое человеком эмоционально. Это земля его рода, отцов, здесь он родился, вырос. Вот почему эту Землю-воду, Родину не продают, ни под каким видом не отдают, а защищают. За нее в бою умирают, так как изгнанному народу на чужбине не будет ни покровительства Тэнгри, ни Йер-суб, а значит, и счастья.
Умай (Ымай, Май, Омай). По представлениям тюрков и монголов, Умай была женским божеством, относящимся к доброжелательным божествам и духам. Ее считали любимой женой Духа Неба Тэнгри и обитала она в небесной зоне. Как и Йер-суб Умай непосредственно подчинялась и выполняла поручения Тэнгри. Если божество Йер-суб управляла всем живым на земле и воде, то божество Умай дарила особую божественную силу людям.
Представить себе образ божества Умай невозможно. Живя в небесной зоне, она излучает на землю лучи, которые проникают в человека и, как горячие искры, живут в нем до самой смерти. Эта искра поддерживает в человеке его жизненную энергию и физическую силу, но ни духом, ни кутом она не является. Она — божественная сила, связывающая человека с небесной зоной и посылаемая Небом для его величия. Если искра гаснет, то и человек гаснет, умирает... Таким образом, двум божествам Йер-суб и Умай были подвластны все духовное и материальное в нашей Вселенной.
У тюрков Умай выступала как высокочтимое женское божество, которое покровительствовало всему тюркскому народу. Вместе с Тэнгри и Йер-суб она участвовала в достижении победы над врагом тюркским воинством. В орхонской надписи в честь Тоньюкука есть такие слова: “Тэнгри, (богиня) Умай, священная Йер-суб — вот они, надо думать, даровали (нам) победу.” В орхонских надписях встречается сравнение супруги кагана с Умай: ...”ее величеству моей матери-катун, подобной Умай,...” что свидетельствует о почитании этой богини высшей правящей верхушкой древних тюрков, и прежде всего представителями божественной власти на земле — каганами.
Тюрки не приносили домашних животных в жертву богине Умай. Они приготовляли молочные и мясные блюда и торжественными церемониями посвящали их ей.
“После распада и раздробления древнетюркских государств и разобщения древнетюркского населения Евразии, богиня Умай стала рассматриваться только как покровительница рожениц и маленьких детей от злых духов земного мира. Культ божества Умай (Ымай, Май) был еще до недавних времен свеж в памяти алтайских тюрков.
Да и сегодня часть современных алтайских тюрков думают так. “Когда кут ребенка попадал на землю, он был слабым и беспомощным, и поэтому вместе с ним спускалась с небес и Умай, которая охраняла его даже в чреве матери. Это было необходимо, ибо злые духи, вселяясь в человека, могли проникнуть в чрево беременной женщины и погубить ребенка, привести к выкидышу. При наступлении родов Умай помогала ребенку появиться на свет, вступая иногда в борьбу со злым духом, который препятствовал этому и тянул ребенка к себе. Так объяснялись тяжелые , затянувшиеся роды. Умай помогала хорошо перерезать пуповину. Она не только оберегала ребенка, но и ухаживала за ним, мыла ему личико, прочищала ресницы. Умай развлекала малыша, воспитывала его и разговаривала с ним по-своему. Они хорошо понимали друг друга. Иногда ребенок во сне, а иногда и наяву, лежа в колыбели, вдруг начинал смеяться или улыбаться. Но иногда он во сне плакал, спал неспокойно, ибо Умай в это время его покидала.
Часть алтайских тюрков при исполнении ребенку шести месяцев приглашали кама для специального камлания Умай-ане, с закалыванием молодого бычка. Во время камлания просили Умай оберегать и ухаживать за младенцем, а к колыбели подвешивали маленькую модель лука со стрелой в качестве оберега, символизирующего оружие Умай, которым она поражала злых духов, пытающихся напасть на ребенка. Полная опека и постоянное нахождение Умай около ребенка продолжались до того времени, когда он начинал не только свободно ходить, бегать, но и , главное, хорошо понимать речь, легко говорить. Происходило это примерно в 5-6 летнем возрасте. Теперь ребенок целиком входил в окружающую его социальную среду, прежде всего в круг своих родителей и родственников, приучался к труду, играл со сверстниками и т.д. Его общение с Умай-ана полностью прекращалось.”6. По достижению ребенком указанного возраста, по просьбе родителей устраивали специальное камлание Тэнгри, пославшему кут ребенку, с жертвоприношением домашнего животного, при котором и спрашивалось долголетие этому ребенку.
“У части алтае-саянских тюрков Умай сохранилась еще и как покровительница рожениц и маленьких детей. Здесь хорошо сохранилось представление об архаических чертах божества, олицетворяющего женское начало при воспроизводстве человека, покровительницы и защитницы рожениц и новорожденных от злых духов земного мира. Младенцы, появляющиеся на свет в земном мире по воле небесных божеств, были особенно чувствительны к злым духам.
Дети видели и чувствовали злых духов в жилище, в отличие от взрослых людей, конечно за исключением кама. Олицетворение женского биологического начала отразилось и в самом названии Умай, которое означало (одинаково у тюрков и монголов) чрево матери, матку, плаценту и даже отрезанную пуповину. Оно подчеркивало специфику функций Умай как божества умножения населения. У нее и спрашивали детей бездетные или малодетные супруги, женщины, у которых дети умирали в младенческом возрасте, и т.д.7 Камы камлали Умай при трудных родах, женщины и называли ее Умай-ана — “мать Умай.”
Представления о плаценте и пуповине под названием Умай (Май, Ымай, Омай) не чужды и современным алтае-саянским тюркам и монголам. По обычаю, пуповину они закапывали около домашнего очага в юрте, считая, что Умай останется в пуповине и все время будет покровительствовать ребенку. Почитая Умай, тюрки во многих семьях делали символические изображения в виде маленького лука со стрелой или веретена, игравших роль оберега младенцев. Для мальчиков предназначался лук со стрелой, для девочек — веретено. Эти обереги прикрепляли в жилище, вблизи того места, где обычно находилась колыбель с ребенком. Делали их при первом же укладывании новорожденного в колыбель, с приглашением кама, а снимали, когда дети подрастали и уже не пользовались колыбелью.
У современных татар Поволжья почитание божества Умай не сохранилось. Оно сохранилось в доисламских татарских дастанах и легендах, в языке и в обычаях. В татарском языке есть много общеизвестных слов, которые образовались от корней ум, ым, им, ам, выражающие женскую утробу, связь матери и ребенка ым, ымсыну, ымын аму, йумалау, им-гэк, иму, имезу, имезлек,ими, имчяк, ам, амый, май и т. д.
Сегодня про божество Умай тюрки не знают и, следовательно, ее не признают. Но от этого они не стали ни духовно, ни материально богаче. Божественное рождение ребенка, уход за ним просто превратились в обычное воспроизводство, да и оно не для себя, а в услужение другим народам.
Эрлик. У тюрков и монголов божество Эрлик считался владыкой подземного мира. Он глава и властелин подземного мира, где нет ни солнца, ни луны. В орхоно-енисейских памятниках Эрлик упоминается в написании Эрглик. Тюрки его называли еще Эрлик-хан.
В призываниях камов описывается внешний вид Эрлика. Эрлик описывается стариком с атлетическим телосложением. Глаза и брови у него — черные, как сажа, борода — раздвоенная и спускается до колен. Усы подобны клыкам, которые, закручиваясь, закидываются за уши. Рога подобны корню дерева, волосы — кучерявые.
С именем Эрлика у тюрков связывались самые тяжелые бедствия, например, эпидемии и болезни людей и скот. Он наводил эти болезни для того, чтобы вынудить человека принести ему жертву. В обычное время и особенно при болезнях, человек по отношению к Эрлику испытывал болезненный страх, боялся произносить его имя, называя его просто — кара намэ — нечто черное.
По представлению тюрков и монголов, божество Эрлик имел семью. Сыновья Эрлика помогали ему управлять подземным миром, где есть озера, реки и моря. Дочерей у Эрлика несколько. В древнетюркских мифах число их представляется от двух до девяти. Они характеризуются как праздные, сексуально распущенные, стремящиеся завлечь к себе на ложе камов, попадающих в подземный мир во время камлания, и овладеть жертвоприношениями, которые те несут Эрлику.
В представлении древних тюрков божество Эрлик был тесно связан с камами. По древним преданиям, первый черный кам был обучен камланию Эрликом. Подземному миру камлали только черные камы (кара кам), белые камы (ак кам) никогда в подземный мир не ходили. Хотя Эрлик и был божеством, руководящим подземным миром, он в редких случаях вершил намеренное зло. Он не ведал смертью людей и не забирал их кут, а только принимал в свое царство материальное тело умершего. Древние тюрки считали, что кут умершего путем сожжения тела возвращался на Небо или после захоронения перекочевывал в землю умерших, в землю предков, а не в ведение владыки ада (Эрлика) как это считается в учениях мировых религий. В царстве Эрлика живут злые духи — көрмәсы, которые иногда поднимаются на солнечную землю, чтобы навредить людям. Особенно много бывает их при закате солнца.
Жертвоприношения Эрлику проводились ночью, в жертву приносили домашних животных с тем или иным изъяном (со сломанным рогом, хромого и т.д.), так как считали, что подземный, невидимый мир — противоположность видимому земному.
Земля. Великий Дух Неба Тэнгри был главенствующим божеством во Вселенной и, несомненно, считался отцом, хозяином. Божество Землю считали матерью и женой Тэнгри. Она проявляется как сила природы, является одной из главенствующих божеств, выше которой было только Небо. Поэтому божество Земля у тюрков и монголов было почитаемой. В тюркских мифологиях встречается предположение, что люди появились на земле от брака божеств Тэнгри и Земли. В орхонских памятниках есть такая запись: “Вначале было вверху голубое небо, а внизу темная земля, появились между ними сыны человеческие”. Небо санкционирует жизнь, оно оплодотворяет, но рождает Земля — природное воплощение “телесного низа”. Люди рождаются, живут и умирают на земле. После смерти земля их поглощает. Из земли вырастают травы, злаки и деревья, в том числе Священное Дерево, связующее миры. Люди почитали Землю, как создательницу урожая и изобилия, как источник сокровищ, дающий материальное счастье человеку.
Весной, перед началом хозяйственного года, и осенью, после завершенного труда, в знак благодарности за изобилие пищи и счастья людей, древние тюрки и монголы совершали жертвоприношения божеству Земли. Ей приносили в жертву молоко, кумыс и чай; умоляли ее о плодородии почвы, богатого урожая и т.д.
Вода. По представлению тюрков, божество Вода родилось раньше, чем божество Земля. Поэтому ее считали старшей сестрой Земли. По древним мифологиям считалось, что образование Земли началось от Воды. Со дна Воды “небесной уткой” были подняты песок, глина, ил, из которых в дальнейшем и образовалась Земля.
Наиболее родным божеством для себя Вода считала Дождь. Дождь помогал растить детей и внуков Воды — моря, реки, озера и источники. Она враждебно относилась к божеству Огонь.
К Воде тюрки относились двояко. С одной стороны, считали, что вода “первоначало, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса ... вода — это среда, агент и принцип всеобщего значения и порождения. Вода устойчиво соотносилась с чужим, враждебным. Это владения духов и вход в иной мир. Неслучайно умыть лицо водой в мифологической традиции равнозначно понятию “умереть”.
Но с другой стороны, к Воде относились с большим уважением, так как без воды жизнь на Земле невозможна. Даже сам человек состоит на 80 процентов из воды. Находясь в утробе матери, ребенок окружен и защищен от всего водой. Эту воду тюрки называли “живительной водой”. “Мертвой водой” называли воду в неочищенных озерах, болотистых водоемах, где нашли себе приют все нечистоты.
От божества Воды зависела жизнь, плодородие и урожайность земли. Поэтому у источников рек, озер приносили жертвы божеству Земли и Воды, испрашивая хорошего урожая, увеличения поголовья скота и благополучия в жизни.
Огонь. По представлению тюрков, божество Огонь было внуком Духа Неба Тэнгри и сыном Солнца. Братом его была молния. Поэтому, несмотря на то, что Огонь родился и вырос на Земле, после смерти, он в виде дыма поднимается в Небо, чтобы вновь вернуться на Землю.
Тюрки в огне видели всесильное божество, которое само зарождается, дышит и постоянно изменяется. С огнем у тюрков ассоциировалось представление о рождении, росте, развитии и жизнь вообще. Как писал ученый Н. Катанов в своих записях: “По понятиям татар, дух огня растит, греет живое существо, как только дух огня отходит от этого существа, оно умирает, то есть тело приобщается к земле, а душа присоединяется к полчищам духов, витающим на земле”.
Тюрки божество Огонь представляли в своих мифологиях в образе Красной коровы, Красного быка, Красного петуха. По другим представлениям, Огонь олицетворялся с женским образом— Ут-ана, огонь-мать. Ут-ана считалась матерью всех людей. Когда огонь свистел в очаге, кланялись пламени и приговаривали: “Огонь ты наша мать, имеющая 30 зубов, ты наша теща, имеющая 40 зубов”.
Огонь считался в юрте частицей солнца (огня небесного). Очагу, находящемуся в центре юрты, придавалась округлая форма (солнечный диск). Тепло, исходящее от солнца и огня, их яркое свечение и краски порождали между ними известные аналогии. Солнце и огонь и их связь с представлениями о жизни, о развитии и потомстве переносились и на женщину, как прародительницу, хранительницу потомства.
Огонь-очаг всячески сберегался и содержался в чистоте, нерадивое отношение к нему могло привести к тому, что он сердился и “уходил” из юрты. Огонь считался родовым божеством, но и каждая семья имела свой семейный огонь, и смешивать его с огнем другой семьи, занимать от соседей считалось грехом, даже нельзя было варить пищу в посуде, стоявшей ранее на чужом огне.
Совершенно недопустимым считалось осквернять огонь, т. е. бросать в него какой-либо мусор и нечистоты, дурно пахнущие вещества, помешивать угли острым предметом, замахиваться и перешагивать через огонь, подталкивать ногой топливо, наступать на золу, плевать — у плюющего на губах выскочат волдыри. Нельзя было отступать от обрядов ежедневного кормления и угощения огня кусочками пищи и напитками, входившими в питание хозяев юрты. Обычно для жертвы огню употребляли жир. Даже золу из домашнего очага выносили куда-нибудь в укромное место, где не ходили ни люди, ни животные. За нарушение перечисленных и других норм поведения божество Огонь наказывал домочадцев различными болезнями, лишал их своей охраны от злых духов, иногда даже сжигал те или иные вещи, а порой и жилище. Сгоревшая вещь представлялась наиболее страшным сигналом гнева божества Огня, после чего устраивали специальное моление с жертвоприношениями. Охотники в случаях, если это происходило на промысле, покидали его. Когда в очаге потрескивали горящие дрова и слышался свист, это означало хорошее настроение Ут-ане, а хозяина ожидают хорошие вести и появление гостей.
“Раз в году устраивали в юрте семейные моления Ут-ане. Цель их — испросить семейное благополучие: чтобы никто не болел, не погибал скот и во всем была удача. Моления Ут-ане в юрте проводил кам. В жертву приносился белый баран с черной головой. Перед жертвоприношением барана обливали топленым молоком, украшали разноцветными лентами и отпускали в стадо, посвящая его тем самым Ут-ане. После умерщвления у жертвенного барана сжигалась правая передняя сторона туши и сердце, а остальная часть и шкура отдавались каму.
Обязательным атрибутом при всех камланиях была береза, символизирующая связь верхнего и нижнего мира, а в юрте использовались ее ветки — сис. Они, украшенные чаламой (ленты синего, красного и белого цвета), втыкались в землю вокруг очага. Кам после принесения жертвы огню бросал в очаг куски жирного мяса, огонь вспыхивал большим пламенем. В обращении к Ут-ане кам обычно говорил: “Ты, Огонь, мать наша. Ты имеешь 40 зубов, красным шелком ты накрываешься, с белой ты шелковой постелью. На белый пепел не наступал я. Маленькие дети и собаки не трогали тебя. Белого барана я заколол, белого баранчика поставил, кланяюсь тебе Огонь, дай нам, дай легче”.8
В огне готовилась жертвенная пища для божеств и духов. Сваренное мясо съедали люди, а запахом поджаренного мяса кормились божества и духи.
Огонь имел очистительное качество. Оскверненную вещь для очищения держали над огнем. Прибывших к кагану послов обязательно проводили через пламя, между двух огней, подвергая огненному очищению. Снимаясь с зимовок, орда переходила кочевкой между двух огней. Человек, дающий публичную клятву, должен был также очиститься огнем. Для этого в двух местах разводили огонь, проводили между ними и заставляли целовать саблю или меч, а в средние века — целовать дуло ружья, из которого был убит человек. Только после этого человек давал свою клятву.
“Огонь был покровителем жилищ, домашним святилищем, поэтому невеста при вступлении в новое семейство должна была поклониться огню дома мужа, чтобы ее семья была так же счастлива, как были счастливы предки. Невесту, вступающую в новое семейство, женщины вводили в юрту тестя (свекра). В дверях она делала обычное коленопреклонение (невесты делали это всякий раз, когда входили в юрту родственников, старших летами ее мужа, когда видели их случайно). Потом сажали ее около очага на выделанную телячью кожу, чтобы она, невеста, была мягка, как шкура ... затем лили в огонь жир, и она падала несколько раз ниц, приговаривая: мать-огонь и жир-мать, награди меня милостью!... В это время женщины, нагрев ладони на огне, водили по лицу невесты”9. А кам простерев руки над огнем приговаривал: “Госпожа очаг Ут-ана! Твоим соизволением рождено это пламя. Так пусть же будет защитой жилища от злых духов, оградой от людского коварства, пусть доброе согревает, не обжигает, а злое уничтожает, ничего не оставляя. Пусть тысячи лет не гаснет огонь! Благослови очаг, Ут-ана! После этого кам объявлял невесту женой жениха и полноправной хозяйкой этого очага. А жениха мужем и хозяином этой юрты.
Огонь применялся при лечении различных болезней. Так, если у ребенка или взрослого были на лице коросты (огненная летучка), то над ними высекались огнивом искры. При этом кам, обращаясь к коросте, говорил: “Почему единственный сук дерева никуда не уходит, почему ты туда-сюда бродишь? Пусть коросты все вместе с огненными искрами свалятся с лица. Подобно тому, как кочка никуда не уходит, ты тоже не ходи. Больше ты здесь не строй свою юрту. Тьфу, тьфу тебе. Больше сюда не возвращайся”.
С помощью огня кам лечил ребенка от заболевания молочницей (заболевание слизистой оболочки рта, когда он покрывается ярко-белым налетом). Лечение заключалось в том, что кам клал ребенка на спину и на груди поджигал кусочек нароста березовой коры, на месте ожога кожи образовывалось пятно-клеймо. Такая же процедура проводилась при лечении слюнотечения.
“К числу болезней, лечимых огнем, принадлежал ревматизм — боль в ногах, которая, по мнению древних тюрков, происходила от неосторожного хождения по местам старых стоянок. Монголы думали точно так же, потому что у них было предание, что племя хонкират страдало болью в ноге, потому что оно вышло из горной долины Ергена-Кун и повергло благо других племен под ноги.
Лечили огнем так: из семи частей тела скота вырезали куски, бросали в огонь и грели больное место (ревматизм). Очищали от болезни в этом жертвенном огне так: бросали в огонь жестяной ковш, раскаливали его докрасна, потом клали в него масло и синюю тряпку, когда это загоралось, то подносили его под нос больного и наливали холодную воду — выходил ужасный пар. Способ лечения назывался джелаушек (заклинание ветром)”.10
Считалось, что и пепел обладает лечебным свойством. Так, кровоточащую рану посыпали неостывшим пеплом, что ускоряло ее заживание. При внезапном заболевании живота человек брал в правую руку горячую золу и проводил ею несколько раз крест-накрест по обнаженному животу.
Солнце (Кояш). Солнце у тюрков было почитаемым богом. В древнетюркских мифологиях говорится, что Солнце — сын Тэнгри, а его мать — Земля. Поэтому, оно вращается между отцом и матерью. Древние тюрки и монголы поклонялись могуществу и жизненной силе бога Солнца. Невозможно представить себе жизнь без энергии и влияния Солнца.
В древности существовал ритуал встречи восхода Солнца. Хунны, выходя утром из аула, приветствовали восходящее солнце, поклонясь ему. При молении тюрки непременно становились лицом к восходу солнца. Свое поклонение Солнцу они объясняли тем, что Тэнгри и его помощник Кун (Солнце) руководят созданным миром, лучи солнца -нити, посредством которых духи растений сообщаются с солнцем.
Представление о солнечном луче как средстве передачи зародыша на жизнь человеку, посылаемом Тэнгри, было известно древним тюркам. Ярким примером служит генеалогическая легенда о рождении у шаманки, происходившей из древнетюркского знатного рода Ашидэ, сына знаменитого в будущем Ань — Лушаня, восставшего против Танской династии императорского Китая. При его зачатии в юрту проник луч света. Можно вспомнить и о “знаменитой прародительнице монголов Алан — Гоа, от которой вел свое происхождение и род Чингиз-хана, зачавшей от луча, проникшего в юрту через дымовое отверстие.”11
Древние тюрки движение солнца по небу ассоциировали с полетом огненной птицы, крылатых коней и т.д.
Крылатые кони в качестве символа или олицетворения Солнца широко были распространены в космогонических мифах тюркских народов. Кроме коня и птиц с символом Солнца связаны были и такие животные, как баран, олень, бык.
О широком распространении культа Солнца у тюрков свидетельствует огромное количество бытовых предметов, украшенных солярным орнаментом в виде знаков-символов Солнца, найденных по всей территории Великой степи. Такие знаки в большом количестве изображены на керамических сосудах и женских серьгах.
Луна (Ай). По тюркской мифологии, Луна считалась дочерью Духа Неба Тэнгри и Земли. Богиню Луну древние тюрки воспринимали двойственно: Луна пугала их и в то же время они ее любили.
Луна представлялась как владыка и символ ночи. Ночь — это темнота, когда из всех щелей вылезают злые духи. Все сатанинские пиршества и шабаши проходят ночью. Ритуалы и гипнотические сеансы ведьм всегда проводились в соответствии с фазами Луны и, в основном, в полнолуние. Ночью усиливались болезни, от чего чаще умирали в это время. Грабежи, убийства совершаются в основном ночью. С другой стороны, тюрки верили в магическую силу Луны. Она была единственной ночным светилом. Рожденным в полнолуние для ублажения Луны давали такие имена: Айсылу, Айтулы, Айнур, Айзирэк, Айназ и т.д.
С древних времен тюрки заметили, что в женщине и луне заключена одна и та же тайная сила. Женские циклы, ее таинственные кровотечения, совпадали с месячными фазами луны. Беременность женщины длится примерно девять лунных месяцев, и в полнолуние женщины рожают чаще.
Свои приметы имели и три фазы луны. Считали, что при “ай наазы” (новая луна) луна символизировала юную девушку, которая взрослела день ото дня. Она — чиста и скромна. При “ай толы”, тулы ай — ( полная луна) Луна олицетворяла зрелую женщину-мать. В этот период она добродушна и благосклонна. При “ай карты” ( старая луна ) Луна старилась, становилась мудрой, но в то же время сварливой и злой. Перед смертью Луна царила в абсолютно темные ночи, ее не было видно. В эти три ночи считали, что жизнь и смерть встречаются вместе. Встретившись, они расходятся, чтобы через определенный период вновь встретиться. Старая Луна умирала, рождалась новая, а вместе с ней новая жизнь, новый цикл, новый круговорот — и так бесконечно.
Звезды. Тюрки и монголы почитали звезды. Им приносили жертвы. Звездные божества, по мнению тюрков, влияют на человеческое счастье, богатство, скот и прочее, и каждая звезда соответствует куту какого-нибудь человека на земле, а когда умирает человек, то и звезда его падает на землю.
Счастливого человека, покровительствуемого судьбой, называли “человеком со звездой “. Тюрки знали много звезд, но наиболее популярными, с которыми им приходилось в практической жизни постоянно сталкиваться, были:
1.Полярная звезда — Тимер казык (железный кол), по ней ориентировались во время ночных путешествий. Название Железный Кол, вероятно, дано вследствие видимой неподвижности и поэтому две звезды, близкие к ней и имеющие около нее движение, которое похоже на ход лошадей, привязанных на веревке к колу, называли “двумя белыми лошадьми “. Согласно космологическим представлениям древних тюрков, небо имело вид купола юрты. “Дымовое отверстие неба” — так называлась Полярная звезда, мифический центр неба, якобы служивший проходом в иной мир. История создание его такова:
Было время, когда Небо и Земля пришли в расстройство. Небо давило на землю, и Земля разверзлась. Великий Хаос пришел во Вселенную. Черная буря обьяла Землю, прах земной смешался с облаками, гремел гром, сверкали молнии, с утиное яйцо шел град.
Гибли люди, звери и птицы, только стоны слышались над землей, царили страх и растерянность, страдание, и горе.
Горы сдвинулись с мест, реки вышли из берегов, огонь охватил леса и степи. Луна, солнце и звезды сбились с установленного пути, заметались в беспорядочном кружении.
Три года царил Хаос, три года длилась катострофа, пока Владыка неба, бог Тэнгри в великом гневе не вбил во Вселенную золотой кол.
Золотой кол бога Тэнгри закрепил Небо и Землю, стал осью мира, вокруг которой держат свой путь луна и солнце, звезды и кометы. А конец посоха можно увидеть ночью на темном небе, ее люди и назвали Полярной звездой.
2.Большую Медведицу называли Семь Старцев. Им приносили в жертву кумыз, молоко и животных. У Семи Старцев находится похищенная дочь Плеяд.
3.Плеяды — уркер. Тюрки заметили поступательное движение Плеяд к Большой Медведице и думали, что она преследует семь старцев, чтобы выручить свою дочь. По Плеядам тюрки узнавали часы ночи и время года.
4.Венера — Пастушеская звезда. На восходе этой планеты тюркские пастухи пригоняли стада в аул в загон.
5.Утренняя звезда — Чулпан, Шолбан, Цолмон, Чолмон, Чолбон- В честь любимых звезд тюрки давали имена своим детям. 12
Воздух. Византийский историк Ф.Симокатта писал в своих записях, что “тюрки поклоняются огню, воде, земле, небу и воздуху”.13
Божество Воздух, по представлению древних тюрков, руководит жизнью между Небом и Землей. Воздух, так же, как и все остальные божества, подчиняется Великому Духу Неба Тэнгри. Без воздуха не возможна жизнь на Земле. Поэтому в древнетюркских мифологиях божество Воздух имел свойства жизни, жизненной силы. Через дыхание поступала жизнь. Стоило остановиться дыханию — без воздуха наступала смерть. Но иногда в мифах погибших героев оживляли вдыханием в него жизни.
Гром и Молния. По представлению тюрков, Великий Дух Неба Тэнгри управлял Громом и Молнией. По его велению божество Гром и Молния наказывало злые силы. Тюрки считали, что гром — гневный глас Тэнгри, а молния — небесные стрелы, которыми он поражает злых духов. Дом, в который ударила молния, не тушили и не приближались к нему, пока он полностью не сгорит. Дом, пораженный молнией, считали заслужившим гнев Неба Тэнгри. Новый дом на этом месте не строили, считали, что там не будет счастья. По поверьям древних тюрков, запрещалось использовать дерево, пораженное молнией, не только в строительном, но и как топливо. Лучинки из дерева, подвергнувшегося удару молнии, использовали как лечебные средства. Больного окуривали углями от дерева, пораженного молнией. Тюрки замечали, что священные березы молния не поражает, так как они имеют связи с Небом. Человек, убитый молнией, считался “священным.” На месте поражения молнией приносили жертвоприношения духам.
Ветер. В тюркских мифологиях божество Ветер в основном символизировало озорного, драчливого, иногда буйного персонажа. Представить как выглядит Ветер, никто не мог, но в некоторых мифах его образ показывается похожим на необузданную лошадь. Тюрки легкомысленных людей или лошадей называли, и называют по сегодняшний день, рожденными от ветра.
По представлению тюрков, божество Ветер непосредственно подчиняется Великому Духу Тэнгри. Из-за своего неспокойного характера Ветер не может ужиться с божествами Земля, Вода, а иногда и с духом Огня. Он постоянно с ними конфликтует и не дает им покоя. В разгневанном состоянии зимой он на Землю посылает буран, а летом — ураган, тем самым принося несчастье людям, животным и природе. Поэтому, встречая ураган, тюрки плевали три раза: “тфу, тфу, тфу “. Тюрки верили, что некоторые духи болезней появлялись в виде ветра и поражали людей. Если во время промысла ветер разрушал шалаш охотников, то они прекращали промысел и немедленно уходили домой, пологая, что удачи в охоте на зверя не будет. Возвращались на промысел через некоторое время, предварительно устраивая небольшое моление, обращенное к хозяину леса или горы, где они охотились.
“Плохими” считались западные и северные ветры. Осенью они приносили с собой непогоду: дождь, снег, тучи, закрывающие солнце. В январе и феврале имеется несколько очень ветреных дней, поэтому их называют җил айы — месяцами ветра. “Пришедшего злого духа не допускай, зловредный ветер не допускай,” — обращались к Умай алтайцы. Ветер древние тюрки воспринимали как причастие к иному миру и а его дуновение считали причиной дискомфорта, особенно, если это был ветер — “посланник нижнего мира”.
Ветер, как одна из стихий природы, создает ситуацию изменчивости. Он приносит не только облака, бурю, но в мифологических сюжетах он приносил и болезни. Конечно, нарушение стабильности само по себе еще не являлся бедой, но ветер мог стать ею. Поэтому владение ветром, умение управлять погодой было одной из характеристик сильных камов, ядачи и других категорий сакральных лиц. От них требовалось вмешательство в той ситуации, когда поведение стихии могло обернуться бедой для человека.
Тюрки, несмотря на негативные действия ветра, все же почитали его. В честь божества Ветра и почитания его, по китайским летописям, тюрками был построен храм под названием “Разгоняющий тучи.” Перед военным походом тюрки посещали этот храм, совершали жертвоприношения и молились о победе.
В культовом ритуале тэнгрианства имело место искусственное вызывание легкого ветерка при помощи опахала. Его суть состояла в том, что дуновение легкого ветерка рассматривалось как появление духов, к которым обращались с той или иной просьбой.
Как известно, одним из основных движений кама во время камлания с бубном или опахалом было быстрое вращение вокруг своей оси стоя на ногах. Это движение символически изображало вихрь. Кам крутился по часовой стрелке. Такое же кружение делали верующие во время жертвоприношения вокруг священных берез, огня и т.д. Люди верили в дух ветра, олицетворяющего силу природы, который давал им энергию. В то же время у тюрков было распространено представление о вихре как о злом духе, если он крутился против часовой стрелки. Такой вихрь мог похитить кут человека.
Смерч. По представлениям тюрков, Смерч был злым божеством. Смерч их не столько пугал, сколько восхищал как божество, олицетворяющее силу природы.
Облака, Тучи. По представлениям тюрков, божество Облако непосредственно подчинялось Великому Духу Неба Тэнгри. Гром и Молния были его братьями. Буйный ветер иногда озорничал и гонял облака по бескрайнему Небу. Белые облака — предвестники солнечного дня. Черные облака — предвестники дождя. Безоблачность — жаркая, засушливая погода.
Дождь. Наиболее почитаемым божеством у тюрков был Дождь. От него зависел и урожайность и благосостояние человека. Божеству Дождю в мае совершали жертвоприношения. После жертвоприношений начинался” праздник дождя.”
Дождь по тюркским мифологиям, тюрки представляли в виде человеческого образа. Он жил на Небе, но больше связан был с божествами, живущими на земле. Его братьями были Гром и Молния, Облако, Ветер, а на земле сестра Вода. Божество Дождь особо почитали на земле источники воды. По древним поверьям, если источник течет с журчанием, значит, будет засуха. Наиболее почитаемым и священным для древних тюрков был первый дождь в начале весны — Ләйсән, который вошел во многие мифы и сказания тюрков. Древние тюрки верили в ее живительные, целебные свойства и использовали воду в виде лекарств. В честь первого весеннего дождя тюрки-татары по сегодняшний день дают имена своим детям.
Радуга. Радуга, по представлению тюрков, была сестрой Дождя. После весеннего теплого дождя она имела привычку подоить своих овец, которые были связаны в ряд за шею одной веревкой. Этот ряд люди с земли видят в виде красивых полукругов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Малов С.Е. “Памятники Древнетюркской письменности.” М., Л., 1951. с.37-39.
2. Кляшторный С.Г. “Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках.” Тюркологический сборник. М., 1981. с.131.
3. Журнал Байкал. “Сокровенное сказание.” Улан-Удэ, 1989. N6.
4. Liu Mau-Tsai. Op.cit BdI. S.42.458.
5. Потапов.Л.П. “Алтайский шаманизм.” Ленинград. 1991. с.264-267.
6. Потапов.Л.П. “Алтайский шаманизм.” Ленинград. 1991. с. 37-38.
7. Потапов.Л.П. “Алтайский шаманизм.” Ленинград. 1991. с. 291.
8. Гладышевский А. Газета “Советская Хакасия,” 22 ноября 1991 года.
9. Чокан Валиханов. “Избранные произведения.” М., 1986. с.305.
10. Чокан Валиханов. “Избранные произведеия.” М., 1986. с. 226.
11. Рашид ад-Дин. “Сборник летописей.” М., 1952. Т., кн.2. с.14.
12. Чокан Валиханов. “Избранные произведения.” М., 1986. с.306.
13. “Византийские историки.” Перев. с Дестуниса. Спб., 1860. с.376.
